ИВАЙЛО ПЕТРОВ, профессор, член Союза писателей России, председатель Международной Союза писателей имени Кирилла и Мефодия
Я всегда верил: существуют встречи, которые заранее запланированы в твоей жизни. Приходит время и судьба распоряжается по-своему, предоставляя возможность наверстать упущенное. Для меня именно такой оказалась встреча с Павлом Григорьевичем Кренёвым.
После нашей встречи в Болгарии я выяснил для себя: мы могли бы встретиться с ним в середине 70-х годов в Ленинграде, где мы одновременно, но на разных факультетах, учились в Ленинградском университете. Годы, проведённые на берегах Невы, предоставили мне возможность пообщаться со многими тогдашними советскими писателями. Мой друг и коллега, аспирант Владислав Смирнов, писавший диссертацию по творчеству Ивана Соколова- Микитова, как-то познакомил меня с будущим классиком поморской литературы Владимиром Личутиным. Если б я мог прогнозировать тогда, каким авторитетным прозаиком станет Личутин, я бы записывал разговоры сним, читал бы по-другому его книги...
Умудрённый накопленным опытом, я внимательно слушал выступления Павла Григорьевича, с которым познакомился во время очередных Дней русской культуры в Варненском регионе.
Годы, отданные государственной службе, научили Павла Кренёва максимально доброжелательно относиться к новым знакомым. Спасибо ему за то, что он дал мне возможность познакомиться с его точкой зрения на мир, получившей своеобразное художественное осмысление. Так родилась идея перевести на болгарский язык его повесть „Девятый”. Выбор этого текста продиктован тем, что у нас в Болгарии всё ещё мало знают о Приднестровье и о генерале Лебеде. Здесь надо уточнить: до 1990 года город Шумен, где я живу уже больше тридцати лет, был побратимом города Херсона.В этом городе я был семь раз, но особенно запомнилась последняя поездка. Мы добирались до Кишинёва, и оттуда друзья везли нас в Херсон. Мы немножко нарушали порядки, проезжая через закрытый город Николаев. Друзья шутили: там находятся военные аэродромы, на которых садились и откуда вылетали „голуби мира” – военные самолёты Советского Союза. Но, когда в последний раз добирались до Херсона, в городе Бендеры впервые дорогу нам перекрыли два трактора. Как-то люди, которые нас встречали, договорились, и нас пропустили дальше, но стало ясно: обстановка в стране уже совершенно иная.
Я с удовольствием переводил повести Павла Григорьевича. Оказалось: автор великолепно владеет искусством построения сюжета, повесть написана отличным русским языком, а события, о которых рассказывает автор, заставляют читателя прочитать залпом весь текст.
Вероятно, с точки зрения искушённого литературоведа, можно сказать: история, рассказанная автору кем-то из его знакомых, в сущности - бродячий сюжет. Любовь в принципе противопоказана войне, неизбежность трагедии сопутствует жизни персонажей и определяет её. Но автору удалось удачно сочетать профессиональные особенности жизни снайперов с глубоко личными человеческими взаимоотношениями. Не знаю, почему никто до сих пор ещё не написал сценарий и не снял хороший фильм по этой остросюжетной повести. Очевидно, мешает временная дистанция. С другой стороны, текст Павла Кренёва проливает свет на действия генерала Лебедя, о которых известно не так много. Впечатляет: только в этом году в Интернете намекнули - он бы мог стать президентом России, но это уже другая тема.
Мне не хочется пересказывать сюжет повести Павла Кренёва, о ней написать можно многое. Хотелось бы обратить внимание на финал произведения - в храм подмосковной деревни приходит новый священник, в котором читателю легко узнать снайпера, убившего свою большую любовь. Возможно ли толкование типа „преступление и наказание”?Или автор заставляет читателя задуматься над проклятым вопросом „быть или не быть”? Невольно или сознательно автор подключается к огромной теме современной русской литературы, начало которой для меня лично положил Владимир Крупин повестью „Живая вода”- о месте и роли православной религии в сегодняшнем мире.
Писать о творчестве Павла Кренёва – нелёгкое дело. Приходится ограничивать себя в выборе его произведений. Поэтому позволю себе сказать ещё несколько слов о его книге „Светлый-пресветлый день”. Известна знаменитая фраза Сент Экзюпери ”Все мы родом из детства”. Вопрос в том, кто и что получил в своём детстве, станут ли сохранившиеся воспоминания фундаментом для развития юного существа, насколько они определяют „воспитание чувств” будущего писателя. Книга эта очень важна для писателя Кренёва. В ней можно найти истоки его мира, осмысленные уже взрослым автором. Спешу конкретизировать: автор открывает читателю многие неизвестные факты из жизни поморов. Я продолжаю удивляться, как писатель Павел Кренёв, прошедший через многочисленные жизненные испытания, сохранил в памяти и сердце не только язык, но и строгие нравственные принципы предков и с какой нежностью и уважением он представляет их современному читателю. Скажу честно – работая над переводом его произведений, я обращался к писателям из Архангельска, но зачастую и они не могли объяснить мне значения отдельных слов«поморской говори», сохранившейся в памяти Павла Григорьевича.
Пока не читал ничего подобного о событиях, описанных в повести „Беляк и Пятнышко”. Для иностранного читателя от самого слова „тюлень” веет экзотикой. Судя по повести Павла Григорьевича, добыча мяса тюленей и их сала была задачей, обеспечивающей жизнь тыла во время Великой Отечественной войны. Даже не верится в возможность остаться в живых героини писателя Анны, забытой колхозниками в жуткий мороз на льдине, но повествование более, чем убедительное.
Позволю себе дать высокую оценку повести автора «Поздней осенью, на Казанскую…» с подзаголовком – «Обыкновенная поморская история»,чуть заметно напоминающей по интонации повесть Валентина Распутина «Последний срок».Речь не идёт о каких-то заимствованиях, повести о старых, многое переживших женщинах, сохранивших верность традиционным нравственным постулатам, совершенно разные. Но в плане развития деревенской прозы хотелось причислить Павла Григорьевича именно к этому руслу. Вопрос об изучении творчества Павла Кренёва в этом контексте - одна из актуальных задач российских и болгарских литературоведов, в том числе и автора этих строк.
Возвращаясь к заголовку, который я предпослал своим наблюдениям, хотел бы уточнить: автор справедливо и точно оценил сущность написанного в новелле „Пунашки, воротча и госьба”. Да, уроки, полученные им от предков, остались на всю жизнь. Убедительное доказательство этому - повесть „Светлый-пресветлый день”. Общение с отцом, его уроки определили будущее писателя Павла Кренёва. Отец для него – непререкаемый авторитет, гарант неисчезающих нравственных принципов жизни поморов. Справедливость оценки автором написанного им не подлежит сомнению.
Готовя юбилейный сборник, посвящённый моему 70-летию, я обратился к Павлу Григорьевичу с предложением включить в него какую-нибудь из его статей. И сегодня благодарен писателю: он прислал великолепный очерк„Я свидетельствую”, в котором убедительно отстаивает авторство Михаила Шолохова в давнем споре, касающемся романа „Тихий Дон”. В этом году я имел возможность познакомиться с его работой, написанной на основе архивов КГБ, в которой предложена совершенно иная оценка деятельности „железного”Феликса Дзержинского.
Мой последний „подвиг” переводчика – перевод на болгарский повести„Белоушко” Павла Григорьевича. Переводить такой шедевр – оценка без преувеличения! – одно удовольствие. Этим текстом автор навсегда вписал своё имя в историю литературы, посвящённой „друзьям нашим меньшим”.Повесть можно сравнивать и с „Холстомером” Льва Толстого, и с «Белым клыком» Джека Лондона, отдавая должное не только смелости автора, обратившего к столь сложной теме, но и умению её блестяще воплотить.
70-летие – возраст зрелости для писателя и историка российского государства. Дай Бог, чтобы Павлу Григорьевичу Кренёву хватило здоровья осуществить все свои творческие замыслы. Многая лета, друг мой!
Шуме, 6 мая 2020 г., Болгария, День Св. Георгия
Фото: На Казаковском фестивале в Лопшеньге