Прелюдия бандитской вылазки
Середина июля 1918 года. Великобритания.
Адмирал флота Её Величества лорд Вилли Крейг созвал на совещание высших морских офицеров государства. Состоялось оно на самой южной оконечности Англии, на головной военно-морской базе Великобритании – в городе Портсмуте. А более конкретно – на борту самого крупного английского линейного корабля «Супериорити», стоящего в гавани этого города. Адмирал Крейг, которому было поручено провести историческое совещание, имел полномочия от королевы и премьер-министра уладить все вопросы, связанные с предстоящей экспедицией английского флота в Россию.
Очевидная важность совещания проявлялась во всем – в необычной строгости и чопорности прислуги, в сугубой её вежливости с гостями. Это неоспоримый факт, что слуги всегда осознают важность или, наоборот, второсортность предстоящих встреч или переговоров по общему антуражу, по оттенкам интонации и по настроению хозяев, готовящих встречу. Поэтому вызванные офицеры с порога понимали: предстоит нечто важное, способное повлиять не только на их личные судьбы, но и на судьбу всей страны.
Они стояли в огромной кают-компании линкора уже полчаса, переминались с ноги на ногу, нервничали. Лорд опаздывал, что было само по себе необычно, потому что он не опаздывал никуда и никогда: Крейг слыл на флоте педантом. Более-менее молодые офицеры притомились стоять – в молодые годы всегда больше хочется размять ноги. Однако, даже присесть было непозволительно: адмирал считал, что подчиненные в помещениях его штабного корабля, тем более в его присутствии, всегда обязаны стоять, а не сидеть.
Но протекали минуты, а его все не было. Как-то мимоходом прошла информация, что на корабль мог нанести визит главный идеолог нападения на Россию со стороны Великобритании, министр Вооружений, член Палаты общин Англии сэр Уинстон Черчиль. Это придало нервозности, и вот уже некоторые офицеры стали утирать лбы платками, у многих стали дрожать на руках пальцы.
Но время шло, и никто не появлялся. В ожидании прошло уже более сорока минут. На столько времени Крейг не опаздывал никогда. Только кричали тревожно чайки над мачтами, да гремел над палубой сидевший у каждого в печёнках матерный бас боцмана, рычащего на новобранцев – «зеленую» матросню, так и норовящую чего-нибудь сделать не так, смошенничать или украсть, обмануть его, просолёного океаном морского волка. Некоторые слабонервные офицерики по первости пытались слабо противостоять этому нахальному басу, но адмирал Крейг строго-настрого приказал тем рефлексирующим юнцам заткнуться:
- Мы не сраное пассажирское корыто с истеричными дамочками, а смертоносный боевой корабль с железной дисциплиной. А на нем обязан быть зверский боцман, изрыгающий страшные ругательства. Запишите эту цитату из морского устава и зарубите на своих дырявых носах!
Таких слов в Морском уставе, конечно же сроду не бывало, но кто станет спорить с самим Крейгом? Никто, только самоубийца. Сказал, есть такая цитата, значит, она там есть, даже, если её там нет!
И вот молчание прервалось сначала робким стуком, а затем и голосом ворвавшегося в каюту младшего помощника капитана:
- От пирса к нам идет адмиральский катер!
На хорошей скорости катер пересек полумильную дистанцию и вот уже запросил швартовые концы у дежурного офицера. С борта ему перебросили шторм-трап – адмирал терпеть не мог «Парадных трапов». Он полагал, что покатые лестницы со ступеньками подобны инвалидным коляскам, а морские офицеры «должны уметь скакать» по веревочным лестницам. Тех, кто не способен этого делать, надо списывать с флота «на вечную стоянку» к чертовой матери.
И сейчас адмирал, несколько наигранно, но в самом деле сам, без посторонней помощи легко перепрыгнул через борт линейного корабля.
- Прошу господ адмиралов и офицеров не утруждать себя глупой словесной эквилибристикой, - молодцевато и громко сообщил он собравшимся, вытянувшимся во всю длину кают-компании по ранжиру, согласно должностей и званий, - проведем совещание энергично, но не упуская никаких деталей.
Содержание его доклада повергло всех в изумление.
- Необходимо задействовать штурмовые силы флота и осуществить мощную военную операцию.
Он помедлил и внимательно всех разглядел, будто хотел удостовериться, все ли способны решить предстоящую задачу. Строй стоял сосредоточенный, напряженный, как бы демонстрируя, что все собравшиеся будут стремиться выполнить ее во что бы то ни стало.
- Королевскому флоту следует вернуть дорогостоящее имущество, бессовестно похищенное Россией, бывшей нашей союзницей по блоку стран Тройственной Антанты – Великобритании, России и Франции. Верные союзническому долгу, мы поставили в Россию очень большое количество военного имущества – оружия, продовольствия, амуниции, техники и запасных частей к ней… Всего на десятки миллионов фунтов стерлингов. Думаю, всем здесь понятно – нам просто необходимо было победить в той войне. Еще не хватало отдать всё завоеванное нами этим проклятым солдафонам – германцам! - Лорд поморщился, словно все это было украдено лично у него, - теперь имущество надо вернуть английской короне, как главному вкладчику, а также Италии, Франции, Голландии, другим союзникам, вернуть всем странам, вложившим свои средства в общую победу …
Строй высших морских офицеров одобрительно загудел, демонстрируя перед начальством то, что засиделись они в теплых каютах своих кораблей, что сильно все тоскуют по штормовым просторам, по морским вылазкам в гущу боев, где рвутся снаряды и свистят пули, где можно среди океанских брызг наконец-то продемонстрировать свою отвагу, пролить кровь и отдать жизнь за честь любимой Британии.
Лицемерие и фальшь своих «морских волков» адмирал конечно же уловил, он поморщился, но правила игры принял:
- Никогда не сомневался в вас, господа офицеры. Теперь позволю себе конкретизировать стоящие перед нами задачи.
Он слегка посуровел, наверное, для того, чтобы выстраиваемая им беседа выглядела как можно более весомой.
- Первое. Мы доверились своему тогдашнему союзнику России и передали ей громадные ценности, которые в виде военного имущества лежат сейчас в портовых складах Мурманска и Архангельска. За все это Россия не заплатила ни цента и видимо не собирается платить и впредь. Руководствуясь незаконными приказами Ленина, она давно перестала быть союзницей Великобритании и теперь откровенно игнорирует принятые обязательства, основываясь на том, что она теперь - другая страна и, что, мол, прежние договорённости для неё не указ.
Другого от России ждать теперь и не приходится – она по ленинской указке снюхалась с давним нашим врагом, с Германией и фактически объявила нам войну.
Я только что беседовал с премьер-министром. Он однозначно полагает, что Россию надо примерно наказать. Я согласен с ним полностью и пригласил вас для того, чтобы обсудить эту проблему.
- Теперь вопрос номер два. Мы с премьер-министром полагаем, что надо безотлагательно вернуть на родину в Англию имущество, ошибочно попавшее в Россию. Для этого необходимо совершить боевой рейд в порты Архангельска и Мурманска и, если придется, силой забрать то, что по ошибке было захвачено у нас.
Адмирал тут помолчал и с кислой миной добавил:
- По нашей, к сожалению, ошибке. Но мы тогда были союзниками, мы вместе воевали с Германией, и ничто не предвещало таких выкрутасов со стороны России. Мы ей помогли, а она нас обманула…
Потом он как бы встрепенулся и, выпрямившись, сказал слова, не оставившие никого равнодушными:
- Я отдаю себе отчет в том, что речь идет об объявлении войны двум российским городам - Мурманску и Архангельску. Если они не согласятся отдать то, что по праву принадлежит нам, мы их уничтожим, эти города.
Раздались одобрительные возгласы. Адмирал знал, что другой реакции на его слова у его подчиненных не могло быть.
- Кроме той задачи, которую я только что изложил, будут и другие,- он помедлил, обдумывая слова, которые надо было высказать сейчас, слова важные и… нежелательные для посторонних ушей. – В России наступают сложные времена. По всем прогнозам нашей разведки и штабных аналитиков, речь идет о наступлении гражданской войны, то есть, о внутренней вооружённой борьбе противоборствующих сил, которых в России много сейчас Будет совсем неправильным, если Великобритания, интересы которой мы защищаем, не поучаствует в этой войне. Мы с вами знаем из истории: Великобритания всегда использовала чужие междоусобицы в своих целях. Не так ли, господа! И Россия не должна быть исключением! Она это заслужила.
- Итак, третьей задачей, - продолжил адмирал, - является осторожное, но прямое участие нашей с вами экспедиции в Россию во внутренних битвах, которые вот-вот начнутся в этой стране. Туда подтянутся и другие, дружественные нам силы. Общей задачей будет перенацеливание противоборствующих сил на соблюдение наших интересов, интересов Англии. Создавшуюся лавину экспансии в Россию можно будет назвать интервенцией.
Он приостановил свою речь, вздернул подбородок и почти весело, с залихватским видом оглядел строй.
- А что, по-моему, современно и красиво – интервенция! Как вы думаете, господа?
Все дружно зааплодировали, кто-то крикнул «Виват!»
Здесь Адмирал флота Великобритании, породистый англосакс, лорд Вилли Крейг, потомок славных крестоносцев, сделал многозначительную физиономию и произнес фразу, которую потомки также обязаны были записать в анналы истории:
- Существуют нации великие, как мы – англосаксы, и нации, униженные историей, всякие там славяне. Существуют народы-патриции и существуют народы-плебеи, всегда и везде есть руководители – сюзерены и подчиненные им вассалы. Мы – великая английская нация, всегда были и всегда будем главными среди других, никчемных наций.
Мы видим сейчас, что одна из таких, ни на что не годных наций, а именно восточные славяне, так называемые русские, которые всегда были под нашей правящей пятой, вдруг заподнимали свои узколобые головы и возомнили себя равными нам.
Лорд выпрямил осанку и с пробудившейся гордостью произнес:
- Думаю, все вы, уважаемые королевские офицеры, понимаете, что столь нелепого положения не может быть никогда. И во имя наших предков, установивших на земле должный порядок, мы с вами обязаны следовать этому порядку и не позволять никому нарушать его.
Приказываю Вам, доблестные воины Англии, идти в Россию и исполнить свою святую миссию.
Над английским линейным кораблем «Супериорити» долго гремели восторженные крики подвыпивших морских офицеров флота Её Величества.